Откровение американца: как уничтожают Америку. Если сравнить с попыткой уничтожить Россию - разница небольшая
14
02
2014
В недалёком 2004 году в Вашингтоне проходила конференция по вопросам иммиграции и перенаселенности. Ричард Лэмм, бывший губернатор Колорадо, произнес речь, ошеломившую всех присутствующих. Аудитория в потрясенном молчании слушала бывшего губернатора Колорадо, излагавшего принципы стратегии уничтожения Соединенных Штатов Америки.
«Если вы считаете, что Америка слишком самодовольна, слишком самоуверенна, слишком богата, тогда давайте ее уничтожим, – говорил он. – Это не так трудно сделать. Ни одно государство в истории не выдержало испытания временем. Арнольд Тойнби указывал, что нет ничего вечного в подлунном мире: все великие цивилизации появляются на свет и со временем терпят крах, и что «посмертное вскрытие истории свидетельствует: все великие государства кончают с собой»».
Механизм самоубийства цивилизации состоит из восьми основных тактических приемов, пояснил экс-губернатор. «Во-первых, для того, чтобы уничтожить Америку, нужно превратить ее в двуязычную или многоязычную и двухкультурную страну. История учит, что ни одно государство не в состоянии выстоять в обстановке повышенной напряженности, порождаемой нескончаемыми конфликтами и антагонизмом двух или более соперничающих языков и культур. Двуязычие – благословение для индивидуума, но для общества это – проклятие.
Историк Сеймур Липсет выразил эту мысль следующим образом: «История двуязычных и двухкультурных обществ, противящихся ассимиляции, это история смуты, напряженности и трагедии». Канада, Бельгия, Малайзия и Ливан – все они оказались на грани национального краха из-за давления меньшинств, требующих автономии, если не независимости. Пакистан и Кипр распались на две части. В Нигерии было подавлено этническое восстание. Единству Франции угрожают сепаратистские поползновения бретонцев, басков и корсиканцев».
Во-вторых, продолжал Лэмм, для того, чтобы разрушить Америку, нужно «изобрести «мультикультурализм» и поощрять иммигрантов сохранять свою культурную обособленность. Трубите на всех углах, что все культуры равны, что разницы между культурами не существует. Трубите на всех углах, что множество негров и латиносов бросают школу, не доучившись, исключительно из-за предрассудков и дискриминации со стороны белого большинства , которое угнетает все меньшинства. Отметайте с порога все иные объяснения, не давайте о них даже заикнуться».
В-третьих, «мы сможем без особых усилий превратить Соединенные Штаты в «испаноговорящий Квебек». Вся суть в том, чтобы поставить во главу угла не единство, а разнообразие (diversity)». В качестве иллюстрации своей мысли Лэмм процитировал мысль, высказанную Бенджамином Шварцем в журнале Atlantic Monthly: «Полагаю, что успех нашего полиэтнического и мультикультурного эксперимента был достигнут не за счет толерантности, а благодаря гегемонии. Если раньше у нас преобладали настроения в пользу этноцентризма и господства американской идеи, то ныне нас объединяют лишь толерантность и плюрализм».
«Я бы ратовал за то, чтобы все иммигранты стремились сохранить свой собственный язык и свою собственную культуру, – продолжал Лэмм. – Я бы заменил образ плавильного котла метафорой салата в миске [где каждый салатный лист сохраняет свою обособленность. – В.В.]. Важно сделать так, чтобы разные культурные подгруппы, живущие в Америке, акцентировали свои отличия друг от друга вместо того, чтобы провозглашать себя в первую очередь американцами и подчеркивать все, что их единит».
«В-четвертых, я бы проследил за тем, чтобы наша самая быстрорастущая демографическая группа была наименее образованна. Я бы добавил к нашему населению второй андеркласс – неассимилированный, необразованный и враждебно настроенный по отношению к обществу. И я бы принял меры к тому, чтобы половина подростков из этого второго андеркласса бросала школу, не доучившись».
«Мой пятый способ подрыва Америки заключался бы в том, чтобы побудить крупные благотворительные фонды и бизнесы давать побольше денег на достижение этой цели. Я бы тратил как можно больше на утверждение примата этнической идентичности и на развитие культа «виктимности» [провозглашающего моральное превосходство жертв – В.В.]. Я бы без устали внушал всем меньшинствам, что в их жизненных неудачах повинно большинство. Я бы создал индустрию жалоб, которая сваливала бы все провалы меньшинств на большинство».
«Мой шестой прием разрушения Америки заключался бы в признании двойного гражданства и в поощрении разделенной лояльности. Я бы превозносил разнообразие и ниспровергал единство. Я бы подчеркивал признаки различия, а не черты сходства. Во всем мире разные народы в основном заняты тем, что ненавидят друг друга – в те немногие минуты, когда они не заняты междоусобной резней. Существование многоликого и притом мирного и стабильного общества – исторический нонсенс, не имеющий прецедента. Люди недооценивают важную роль единства в сохранении государства.
Взгляните на древних греков. Они полагали, что принадлежат к единой нации, у них был общий язык и общая литература, она верили в одних и тех же богов. Все греки принимали участие в Олимпийских играх. Их свободе угрожал общий враг – Персия. И тем не менее все эти узы не обладали достаточной прочностью, чтобы преодолеть влияние двух факторов: локального патриотизма и географических различий, порождавших политические разногласия. В результате Греция пала. E Pluribus Unum –В многообразии едины [Девиз, размещенный на гербе США. – В.В.]. В этой исторической реальности, если мы будем акцентировать Pluribus вместо Unum, можно не сомневаться, что мы балканизируем Америку по примеру Косова».
«Предпоследнее, – продолжал экс-губернатор Колорадо, – я бы запретил ставить под сомнение культ разнообразия и наложил бы табу на все, что идет вразрез с этим принципом. Я бы отыскал ругательство, аналогичное клейму «еретик», которое в XVI столетии заканчивало любой спор и парализовало мыслительный процесс. Такие слова, как «расист» или «ксенофоб», в один миг кладут конец всем дискуссиям и прениям.
Превратив Америку в двуязычную и двухкультурную страну, водрузив на пьедестал идол мультикультурализма, побудив крупные благотворительные фонды щедро финансировать доктрину виктимности, я вслед за этим поставил бы непреодолимые препятствия на пути проведения в жизнь наших иммиграционных законов. Я бы создал и пропагандировал лозунг «Поскольку иммиграция была благотворной для Америки, она благотворна всегда, во всех случаях». Я бы ставил всех иммигрантов на одну доску и игнорировал общий эффект от их многомиллионного присутствия в нашей стране».
Оратор остановился и утер пот со лба. Помолчав несколько секунд, он сказал: «И последнее: я бы запретил книгу «Мексифорния» Виктора Дэвиса Хансена. Это опасная, вредная книга. Она разоблачает план разрушения Америки. Если вы считаете, что Америка заслуживает уничтожения, не читайте эту книгу».
Ричард Лэмм прошел на свое место и сел. Никто не хлопал, в огромном зале царило гробовое молчание. Все присутствующие знали, что все, что они услышали – горькая правда, что все процессы, перечисленные бывшим губернатором Колорадо, давно уже стали явью и неумолимо преобразуют облик американского общества – где тихой сапой, где под победный гром барабанов. Что система образования тонет под грузом политкорректности, через открытую южную границу неудержимо хлещут потоки нелегальных иммигрантов, в этнических анклавах по всей стране прорастают ростки варварских культур, а негритянские гетто и испаноязычные баррио превратились в очаги преступности и наркомании, в кузницу уголовных кадров.
Прошло 10 лет. С пришествием Барака Обамы все эти пагубные процессы получили мощный толчок. Политики-демократы поощряют безудержное затопление Америки нелегальными иммигрантами, видя в них пополнение своего электората, – при активном пособничестве их коллег-республиканцев, понукаемых деловыми кругами, для которых нелегальные иммигранты – всего лишь дешевые рабочие руки. Традиционные ценности попираются и становятся мишенями для насмешек и издевательств, безудержный разврат и всевозможные извращения превозносятся как признаки утонченного вкуса и высокой культуры. Легендарное американское свободолюбие выродилось в поклонение необузданному разгулу своеволия при полном пренебрежении к моральным устоям и социальным запретам, которые шельмуются как реликтовые проявления косного филистерства.
Единожды встав на этот путь, сойти с него чрезвычайно трудно. Суровые ценности предков не обладают привлекательностью для избалованных и развращенных потомков, живущих сегодняшним днем и всецело поглощенных погоней за наслаждениями. Рецепты уничтожения Америки, изложенные Ричардом Лэммом, еще совсем недавно были бы восприняты как антиутопия и предостережение. Но сегодня они звучат как простое перечисление фактов печальной действительности. Увы!
Автор — ВИКТОР ВОЛЬСКИЙ
«Если вы считаете, что Америка слишком самодовольна, слишком самоуверенна, слишком богата, тогда давайте ее уничтожим, – говорил он. – Это не так трудно сделать. Ни одно государство в истории не выдержало испытания временем. Арнольд Тойнби указывал, что нет ничего вечного в подлунном мире: все великие цивилизации появляются на свет и со временем терпят крах, и что «посмертное вскрытие истории свидетельствует: все великие государства кончают с собой»».
Механизм самоубийства цивилизации состоит из восьми основных тактических приемов, пояснил экс-губернатор. «Во-первых, для того, чтобы уничтожить Америку, нужно превратить ее в двуязычную или многоязычную и двухкультурную страну. История учит, что ни одно государство не в состоянии выстоять в обстановке повышенной напряженности, порождаемой нескончаемыми конфликтами и антагонизмом двух или более соперничающих языков и культур. Двуязычие – благословение для индивидуума, но для общества это – проклятие.
Историк Сеймур Липсет выразил эту мысль следующим образом: «История двуязычных и двухкультурных обществ, противящихся ассимиляции, это история смуты, напряженности и трагедии». Канада, Бельгия, Малайзия и Ливан – все они оказались на грани национального краха из-за давления меньшинств, требующих автономии, если не независимости. Пакистан и Кипр распались на две части. В Нигерии было подавлено этническое восстание. Единству Франции угрожают сепаратистские поползновения бретонцев, басков и корсиканцев».
Во-вторых, продолжал Лэмм, для того, чтобы разрушить Америку, нужно «изобрести «мультикультурализм» и поощрять иммигрантов сохранять свою культурную обособленность. Трубите на всех углах, что все культуры равны, что разницы между культурами не существует. Трубите на всех углах, что множество негров и латиносов бросают школу, не доучившись, исключительно из-за предрассудков и дискриминации со стороны белого большинства , которое угнетает все меньшинства. Отметайте с порога все иные объяснения, не давайте о них даже заикнуться».
В-третьих, «мы сможем без особых усилий превратить Соединенные Штаты в «испаноговорящий Квебек». Вся суть в том, чтобы поставить во главу угла не единство, а разнообразие (diversity)». В качестве иллюстрации своей мысли Лэмм процитировал мысль, высказанную Бенджамином Шварцем в журнале Atlantic Monthly: «Полагаю, что успех нашего полиэтнического и мультикультурного эксперимента был достигнут не за счет толерантности, а благодаря гегемонии. Если раньше у нас преобладали настроения в пользу этноцентризма и господства американской идеи, то ныне нас объединяют лишь толерантность и плюрализм».
«Я бы ратовал за то, чтобы все иммигранты стремились сохранить свой собственный язык и свою собственную культуру, – продолжал Лэмм. – Я бы заменил образ плавильного котла метафорой салата в миске [где каждый салатный лист сохраняет свою обособленность. – В.В.]. Важно сделать так, чтобы разные культурные подгруппы, живущие в Америке, акцентировали свои отличия друг от друга вместо того, чтобы провозглашать себя в первую очередь американцами и подчеркивать все, что их единит».
«В-четвертых, я бы проследил за тем, чтобы наша самая быстрорастущая демографическая группа была наименее образованна. Я бы добавил к нашему населению второй андеркласс – неассимилированный, необразованный и враждебно настроенный по отношению к обществу. И я бы принял меры к тому, чтобы половина подростков из этого второго андеркласса бросала школу, не доучившись».
«Мой пятый способ подрыва Америки заключался бы в том, чтобы побудить крупные благотворительные фонды и бизнесы давать побольше денег на достижение этой цели. Я бы тратил как можно больше на утверждение примата этнической идентичности и на развитие культа «виктимности» [провозглашающего моральное превосходство жертв – В.В.]. Я бы без устали внушал всем меньшинствам, что в их жизненных неудачах повинно большинство. Я бы создал индустрию жалоб, которая сваливала бы все провалы меньшинств на большинство».
«Мой шестой прием разрушения Америки заключался бы в признании двойного гражданства и в поощрении разделенной лояльности. Я бы превозносил разнообразие и ниспровергал единство. Я бы подчеркивал признаки различия, а не черты сходства. Во всем мире разные народы в основном заняты тем, что ненавидят друг друга – в те немногие минуты, когда они не заняты междоусобной резней. Существование многоликого и притом мирного и стабильного общества – исторический нонсенс, не имеющий прецедента. Люди недооценивают важную роль единства в сохранении государства.
Взгляните на древних греков. Они полагали, что принадлежат к единой нации, у них был общий язык и общая литература, она верили в одних и тех же богов. Все греки принимали участие в Олимпийских играх. Их свободе угрожал общий враг – Персия. И тем не менее все эти узы не обладали достаточной прочностью, чтобы преодолеть влияние двух факторов: локального патриотизма и географических различий, порождавших политические разногласия. В результате Греция пала. E Pluribus Unum –В многообразии едины [Девиз, размещенный на гербе США. – В.В.]. В этой исторической реальности, если мы будем акцентировать Pluribus вместо Unum, можно не сомневаться, что мы балканизируем Америку по примеру Косова».
«Предпоследнее, – продолжал экс-губернатор Колорадо, – я бы запретил ставить под сомнение культ разнообразия и наложил бы табу на все, что идет вразрез с этим принципом. Я бы отыскал ругательство, аналогичное клейму «еретик», которое в XVI столетии заканчивало любой спор и парализовало мыслительный процесс. Такие слова, как «расист» или «ксенофоб», в один миг кладут конец всем дискуссиям и прениям.
Превратив Америку в двуязычную и двухкультурную страну, водрузив на пьедестал идол мультикультурализма, побудив крупные благотворительные фонды щедро финансировать доктрину виктимности, я вслед за этим поставил бы непреодолимые препятствия на пути проведения в жизнь наших иммиграционных законов. Я бы создал и пропагандировал лозунг «Поскольку иммиграция была благотворной для Америки, она благотворна всегда, во всех случаях». Я бы ставил всех иммигрантов на одну доску и игнорировал общий эффект от их многомиллионного присутствия в нашей стране».
Оратор остановился и утер пот со лба. Помолчав несколько секунд, он сказал: «И последнее: я бы запретил книгу «Мексифорния» Виктора Дэвиса Хансена. Это опасная, вредная книга. Она разоблачает план разрушения Америки. Если вы считаете, что Америка заслуживает уничтожения, не читайте эту книгу».
Ричард Лэмм прошел на свое место и сел. Никто не хлопал, в огромном зале царило гробовое молчание. Все присутствующие знали, что все, что они услышали – горькая правда, что все процессы, перечисленные бывшим губернатором Колорадо, давно уже стали явью и неумолимо преобразуют облик американского общества – где тихой сапой, где под победный гром барабанов. Что система образования тонет под грузом политкорректности, через открытую южную границу неудержимо хлещут потоки нелегальных иммигрантов, в этнических анклавах по всей стране прорастают ростки варварских культур, а негритянские гетто и испаноязычные баррио превратились в очаги преступности и наркомании, в кузницу уголовных кадров.
Прошло 10 лет. С пришествием Барака Обамы все эти пагубные процессы получили мощный толчок. Политики-демократы поощряют безудержное затопление Америки нелегальными иммигрантами, видя в них пополнение своего электората, – при активном пособничестве их коллег-республиканцев, понукаемых деловыми кругами, для которых нелегальные иммигранты – всего лишь дешевые рабочие руки. Традиционные ценности попираются и становятся мишенями для насмешек и издевательств, безудержный разврат и всевозможные извращения превозносятся как признаки утонченного вкуса и высокой культуры. Легендарное американское свободолюбие выродилось в поклонение необузданному разгулу своеволия при полном пренебрежении к моральным устоям и социальным запретам, которые шельмуются как реликтовые проявления косного филистерства.
Единожды встав на этот путь, сойти с него чрезвычайно трудно. Суровые ценности предков не обладают привлекательностью для избалованных и развращенных потомков, живущих сегодняшним днем и всецело поглощенных погоней за наслаждениями. Рецепты уничтожения Америки, изложенные Ричардом Лэммом, еще совсем недавно были бы восприняты как антиутопия и предостережение. Но сегодня они звучат как простое перечисление фактов печальной действительности. Увы!
Автор — ВИКТОР ВОЛЬСКИЙ
