Чудовищный случай
Девушка, что цокала каблучками по мостовой шагах в пяти впереди Сидорова, притягивала своими формами взгляд, как магнитом. Сидоров так увлёкся созерцанием прелестной незнакомки, что совершенно перестал замечать окружающую обстановку. И в результате со всего размаху налетел на лоток с редиской и зеленью, рядом с которым сидела совершенно гнусного вида бабулька. Лоток опрокинулся, редиска раскатилась под ногами прохожих и в мгновение ока оказалась растоптанной. Почти вся.
- Расселась тут, ведьма! – выпалил Сидоров и поспешил удалиться.
- Чтоб у тебя х@й на лбу вырос! – полетело ему в спину смешное проклятие. Сидоров не обернулся, но явственно так представил, как старая карга подняла вверх сухие ручонки и трясёт пятнистыми кулаками. Рухнувшее было настроение снова улучшилось Сидоров улыбнулся и быстрым шагом продолжил прогулку.
Вечером, развалившись в кресле перед телевизором, с бутылкой пива в руке, Сидоров вдруг обнаружил некий дискомфорт. Он вдруг поймал себя на мысли, что непроизвольно время от времени почёсывает себе середину лба. В памяти сразу всплыло старухино проклятие. Сидоров не поленился встать и сходить в ванную к зеркалу. Там он обнаружил чётко посредине своего лба лёгкое покраснение. Разглядев повнимательнее подозрительное пятнышко на лбу, Сидоров пришёл к выводу, что это след от почёсывания. Хмыкнув и улыбнувшись зеркалу, Сидоров отправился допивать пиво.
Проснувшись утром от яркого луча летнего солнышка, Сидоров сладко потянулся, сощурился и почесал лоб. А затем ещё раз почесал. И тут его пробил холодный пот. Он вскочил с постели и рванулся к зеркалу. Вчерашнее розовое пятнышко на лбу стало более чётко очерченным, увеличилось в размерах и приобрело более сочный красноватый оттенок. В области покраснения на лбу ощущался заметный и весьма надоедливый зуд. Несмотря на беспокойство, Сидоров заставил себя выкинуть из головы явно бредовую идею о действенности вчерашнего старухиного проклятия. Пришло время отправляться на работу.
В офисе было всё, как обычно. Сидоров совсем забыл о глупом утреннем происшествии, уйдя с головой в работу.
- Сидоров! Чё ты там всё лоб чешешь? Задумался, академик? Или хуй на лбу растёт? – местный балагур Иванченко подошёл к Сидорову и похлопал его по плёчу.
- Захлопни ебало, клоун! Работай давай, в четверг проект сдавать, а ты всё хахалишься! Накроется премия из-за тебя – мы тебе тёмную устроим! – взорвался Сидоров. И снова поймал себя на мысли, что чешет лоб.
В перерыв Сидоров внимательно разглядывал свой лоб в зеркале. Посреди лба покраснение превратилось в явственно различимую шишку. Тотчас пульс у Сидорова зачастил. Сидоров засуетился, забежал к начальнице, сказал, что ему не по себе, нужно к врачу. Клятвенно заверил, что к завтрашнему вечеру доведёт свою часть проекта до полного завершения.
В кабинет терапевта Сидоров буквально ворвался. К тому моменту он уже пребывал в состоянии, близком к истерике. Шишка на лбу продолжала расти. Зуд был нестерпимым. Кроме того, центр шишки почёсывать стало больно. Врач при виде Сидорова вздрогнул, словно тот застал его за каким-то недозволенным занятием. Бросил раздражённо: «Что Вы врываетесь, словно у вас хуй на лбу вырос! Это учреждение здравоохранения, а не балаган, молодой человек!» Сидоров взвыл и выбежал из кабинета.
Минут десять после неудачного визита к терапевту Сидоров бесцельно метался по поликлинике. Затем ему всё же удалось взять себя в руки. Паника леденила душу, но разум всё же взял верх. Сидоров решил, что ему нужно на приём не к терапевту, а к дерматологу. Или к психиатру. Решив оставить психиатра в качестве последней надежды, Сидоров направился к кабинету дерматолога.
- Ну-с, молодой человек, на что жалуетесь? – задал врач свой стандартный вопрос.
- Доктор, у меня на лбу что-то неладное. Вы только посмотрите! И не случалось раньше ничего подобного. Очень не приятно, знаете ли, и даже больно, знаете ли. Меня, знаете ли, это очень беспокоит, доктор! – протараторил Сидоров. При этом он поймал себя на мысли, что выглядит полнейшим придурком, частит, идиотское «знаете ли» чуть не после каждого слова вставляет.
Дерматолог подошёл к Сидорову и внимательно рассмотрел его лоб. Сидоров с ужасом заметил, как выражение лица доктора медленно превращается из профессионально-добродушного в рассерженное и даже свирепое.
- Да у вас там хуй растёт! Как не стыдно, молодой человек! Вы же видите, какая очередь ко мне на приём! Десять минут осталось до окончания приёма, а там ещё семь человек! Семь РЕАЛЬНО страдающих пациентов! Как не стыдно! – врач повысил голос. Сидоров вскочил со стула и выбежал из кабинета.
На работу в тот день Сидоров не вернулся. Вместо этого он купил в магазине литровую бутылку водки, заперся в своей квартире и уселся на кухне бухать.
В пьяном угаре Сидорову приснился сон. Будто идёт он по улице летом, а на голове у него шерстяная шапка. А впереди Сидорова цокает каблучками давешняя красавица. Сидоров не в состоянии отвести взгляда от шикарной попы незнакомки. И тут под шерстяной шапкой всё чётче и чётче проступают контуры встающего хуя. Через несколько мгновений голова его становится похожей на большой заварочный чайник, накрытый мешочком, чтобы сохранить тепло. К Сидорову подходит наряд милиции и требует у него документы. Сидоров предъявляет паспорт, а милиционеры заявляют ему, что на фотографии в паспорте изображён совсем не Сидоров, ибо у человека на фотографии нет хуя на лбу, а у него, у Сидорова, есть. Милиционеры забирают у него паспорт и отводят в отделение для выяснения личности. Там их встречает прекрасная девушка в чине лейтенанта, отправляет патрульных обратно на дежурство, а Сидорова просит снять шапку. Сидоров подчиняется, а девушка, увидев хуй у него на лбу, произносит: «Ой, какая прелесть! А можно я его поцелую?». Сидоров не в сила отказать ей, и вот прелестная милиционерша уже вовсю ласкает лобный хуй нежными губками. Хуй на лбу Сидорова становится твёрдым, милиционерша просит трахнуть её эти хуем. Сидоров соглашается. Но ебаться лобным хуем оказывается очень не просто. Сидоров понимает, что его шейные мышцы не способны заставить голову двигаться в нужном темпе. К тому же, лицо Сидорова оказывается в такой неудобном положении, что с каждой фрикцией нос Сидорова оказывается между ягодиц молоденькой лейтенантки. Через некоторое время девушка имела неосторожность зловонно пукнуть, как раз в тот момент, когда нос Сидорова находился между её ягодиц. И Сидорова стошнило.
Как раз от рвоты Сидоров и проснулся. Наблевал он себе на кровать, между двух подушек, уткнувшись в которые спал. Вползя в ванную, чтобы умыться, Сидоров к невообразимому своему восторгу обнаружил посреди лба огромный гнойный прыщ с белой головкой. Никакого хуя на лбу не было.
